Бездна. Первые после бога - Страница 25

Неожиданно для немцев появились легкие английские крейсеры «Шеффилд» и «Ямайка». Они находились в этом районе, возвращаясь с проводки первой части каравана JW-51A. До того эти крейсера не были обнаружены ни немецкими подводными лодками, ни авиацией.

Крейсера открыли огонь и с третьего залпа накрыли снарядами главного калибра «Хиппер». На «немце» получили первые повреждения котельное отделение номер 3 и самолетный ангар.

Принимая во внимание указания фюрера не подвергать корабль чрезмерному риску при встрече с превосходящими силами, Кумметц отдал приказ на отход.

Немецкие эсминцы, сопровождавшие «Хиппер», развернулись, и в сумерках два из них приняли «Шеффилд» и «Ямайку» за «Лютцов» и «Хиппер» и пристроились к ним.

Поняли капитаны свою ошибку, когда англичане открыли огонь. Дистанция была невелика, и эсминец «Фредерик Экхолд», шедший первым, получил залп главных орудий в центр корпуса и через две минуты затонул. Второй эсминец, «Рихард Бетцен», в суматохе ускользнул.

«Хиппер» пошел в сторону побережья, до которого было 150 миль, и с трудом добрался до Каа-фьорда.

«Лютцову» же удалось перехватить караван транспортов. Первый из судов был в трех милях от рейдера, последний – в семи, скрываясь в сумерках.

«Лютцов» открыл огонь на поражение. Рейдер выпустил 87 280-миллиметровых снарядов главного калибра и 75 150-миллиметровых, но смог попасть только в тральщик «Брембл» и утопить его. Помешали точному огню сумерки полярной ночи, снег и обледенение механизмов.

Испуганный радиограммой с «Хиппера» о повреждениях, нанесенных ему английскими крейсерами, которые возвращались к конвою, «Лютцов» счел за благо удалиться, благополучно вернувшись в Альта-фьорд.

Гитлер, узнав о поражениях и потерях, пришел в неописуемую ярость. Он рвал и метал и принял решение снять с поста адмирала Эриха Редера, заменив его на Карла Деница, а также расформировать надводный флот.

Пятидесятиоднолетнему адмиралу Деницу с трудом удалось уговорить фюрера сохранить эскадры и держать их на северных коммуникациях.

Владимир всего происходящего не знал, да и не мог знать. Он просто исполнял свою работу. Больше всех в конвое он желал, чтобы караван дошел до места назначения. Все – военные моряки, капитаны судов, штурманы, механики, рулевые – выполняли, пусть рискованный и трудный, рейс по доставке грузов. Лишь он возвращался на Родину. Володя рвался домой всей душой, и единственное, что он мог сделать сейчас, – это ответственно исполнять свою работу.

Когда «Брембл» отвернул в сторону, а потом прогремели первые выстрелы с «Хиппера», озарив вспышками мрак полярной ночи, вахтенный офицер запаниковал, вызвав на ходовой мостик капитана.

Едва тот поднялся, как справа встречным курсом в кабельтове прошел эсминец «Акейтес». На его корме густо дымили две огромные, размером с бочку каждая, дымовые шашки.

Караван заволокло дымом. Корма впереди идущего корабля вовсе пропала из вида. Было бы мирное время – можно было бы зажечь прожектор, ходовые огни. А сейчас корабль шел во мраке.

Опасаясь попутного столкновения, капитан отдал приказ повернуть влево на двадцать градусов, что Владимир незамедлительно выполнил.

Справа доносились громовые раскаты выстрелов пушек главного калибра «Хиппера», выстрелы послабее – с английских эсминцев. Там разгорался бой, и по всему похоже было, что перевес – на немецкой стороне. Рядом с «Хиппером» английские эсминцы выглядели утлыми недомерками. Что их сейчас спасало – так это число эсминцев. Они маневрировали вокруг «Хиппера» на некотором удалении, как охотничьи собаки вокруг медведя, поднятого из берлоги.

Капитан счел за лучшее отойти от каравана, спасая свое судно и в то же время не теряя конвой из вида. Кто тогда мог предположить, что «Хиппер» подвергнется атаке и будет уходить поврежденным, а через десять миль ему на смену придет «Лютцов»?

Ночь впереди разорвал залп башенных орудий крейсеров «Шеффилд» и «Ямайка». Капитан только за голову схватился – он решил, что на помощь «Хипперу» пришли другие рейдеры.

– Бог мой! – закричал он и перекрестился. – За что ты наказываешь Британию?

И в это время снаряды английских крейсеров с небольшим недолетом легли рядом с «Хиппером».

Капитан воспрянул духом, снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб.

Выстрелы грохотали снова и снова. Снаряды рванули на корпусе немецкого рейдера. Он начал разворачиваться в сторону неожиданно появившихся противников и сам открыл огонь. А после попадания еще двух снарядов, вызвавших большие вспышки, дал задний ход.

– Слава Британии и королеве! – вскричал капитан. – Рулевой!

– Слушаю, сэр!

– Возвращайся в кильватерную колонну! Мы спасены!

– Да, сэр!

Капитан еще немного побегал по ходовому мостику и ушел отдыхать. Ему, как, впрочем, и всем, казалось, что беда миновала. Немецкий рейдер поврежден и ушел зализывать раны, авиация же из-за нелетной погоды угрожать им не может. Теперь бы только добраться до Медвежьего.

Однако же через час с небольшим впереди снова загрохотали пушки, озаряя вспышками горизонт. Снаряды падали слева и справа от транспортов, вздымая водяные столбы.

Эсминцы ушли вперед, прикрывая транспорты.

Грохотало беспрерывно и долго. Как на глаз определил Владимир, до стрелявшего рейдера было около четырех миль: для пушек главного калибра это пустяшное расстояние.

Транспорты стали расползаться в стороны. Останавливаться было нельзя; становясь неподвижным, корабль превращался в легкодоступную мишень. Кроме того, необходимо было держать нос корабля на волну. Суда обледенели, и, ударь волна в борт, она могла перевернуть железную посудину. Поэтому рассредоточение было спасением.