Бездна. Первые после бога - Страница 101

101

Михаил решил идти в Великий Новгород. По словам купцов, которые прибыли за солью, в Новгороде соль скупали не только местные, но и ганзейские купцы, причем платили они не медью, а полновесным серебром.

Судно гружено было, что называется, под завязку, шло против течения тяжело, где под парусом, а большую часть пути – так на веслах. Снова из Вычегды в Северную Двину, потом в Сухону и уже по ней – до Вологды. Эту часть пути преодолели за четыре дня. А потом через Кубенское озеро в Белое, потом – в Онежское, а по Свири – в Ладожское.

Озеро своей огромностью поразило Михаила. Другого берега не видно, и волны не меньше морских, только вода пресная.

В небольшом заливчике остановились на ночевку. До захода солнца еще далеко, а плыть страшновато: поднявшийся ветер норовил положить судно на левый борт. На берегу было спокойней.

Ночью и вовсе едва ли не шторм разыгрался. Ушкуй привязали к деревьям за нос и корму – чтобы о берег не бился. Корпус судна стонал и скрипел, и Михаил боялся, что доски обшивки не выдержат. А ведь соль – товар капризный. Попадет на нее вода – соль растает, а вместе с ней – и деньги.

Однако ушкуй был построен хорошим мастером – он выдержал бурю.

К утру ветер стих, команда сразу поднялась на судно и первым делом – в трюм, течь искать. Ан сухо!

Дальше – проще: по Волхову, супротив течения, да к самому Великому Новгороду. Судовая рать издалека увидела ярко блестевшие на солнце купола Святой Софии – главного храма города.

Однако засветло добраться до города они не успели, да и смысла не было. С наступлением темноты городские ворота закрывались, и городская стража даже за деньги их не открывала. Да и в городе за стоянку у причала еще платить надо, а Михаил учился каждую копейку экономить.

Глава 4. Венецианское стекло

Утром, позавтракав, команда ошвартовала ушкуй у деревянной пристани Новгорода. Первым делом уплатили за постой судна, следом заявился мытарь. Едва поздоровавшись, он сразу полез в трюм и сосчитал мешки с солью.

– А это что? – он ткнул пальцем в узел.

– Шуба. Себе прикупил, не на продажу.

– Четыре новгородских деньги.

– А псковские возьмешь? Нет у меня «новгородок».

– Возьму, тогда шесть.

Новгородские деньги ценились выше псковских или московских, и Михаил это уже знал.

Для начала он решил сходить на торг – узнать цены да на товары посмотреть.

Торг был просто огромным, и, пока Михаил его обошел, прошло полдня. Пришел он к причалу и увидел, что у его судна уже прохаживается купец.

– Доброго здоровьичка!

– И тебе не хворать.

– Команда говорит – соль доставили?

– Есть такое дело.

– Продай оптом, всю сразу.

– Почем возьмешь за мешок?

Купец назвал цену – она была вдвое ниже, чем на рынке.

– Э, нет, не пойдет. Это что же выходит, за что купил – за то и продам? – запротестовал Михаил.

– Ну, как знаешь!

Купец зло сверкнул глазами, не стал торговаться и ушел. Не понравился он Михаилу, так дела не ведут.

Михаил уже знал, что соль на торгу продают всего несколько человек, запасы ее невелики и цены высокие. Терять прибыль он не хотел. Конечно, можно вывезти соль на торг и начать продавать самому, получив в итоге максимальную прибыль. Но это будет долго, а время – деньги.

И Михаил решил действовать активно. Он нашел на торгу место, где рыбаки торговали рыбой – свежей, соленой, вяленой и копченой. Запах там стоял довольно специфический.

Михаил предложил рыбакам купить у него соль со скидкой. Цену он установил между оптовой и рыночной. В прибыли несколько терял, но значительно выигрывал во времени.

В этот же день ему удалось продать половину, причем рыбаки забрали соль самовывозом. Они подплыли на своих лодках, перегрузили мешки и рассчитались. Посетовали, что Михаил не привез перец. На Руси предпочитали соль смешивать с перцем и таким образом заправлять пищу: и продукты дольше не портились, и вкус был острее. Вот только перец на Руси не рос, все пряности возили с Востока – из Инда, Персии, Хорезма.

Михаил вопрос о перце взял на заметку, хотя с его ушкуем думать о плавании к далеким берегам было преждевременно. К тому же, насколько он знал из разговоров купцов, расплачиваться в чужих землях надо было серебром или золотом. А этих денег у него было недостаточно.

На следующий день он отправился к кожевникам и кожемякам – им соль была нужна для выделки шкур.

У этих ремесленников была целая слободка – как, впрочем, и у других, и Михаил сразу понял, почему. Уж очень тяжелый запах шкур, квасцов и какой-то дряни висел над слободкой, без привычки дышать было тяжело.

Он нашел старшину ремесленников и сразу обо всем договорился.

Обычно купцы, доставлявшие товар, выставляли его на торгу и ждали, когда придет покупатель. Михаил же действовал активно и не прогадал.

Старшина кожевенников прибыл на причал еще в полдень, с тремя подводами. Мускулистые, накачанные кожемяки как пушинки перекидали мешки на подводы. Слабых в этой профессии не было, для того чтобы мять шкуры, сила требовалась изрядная. И что было самым приятным – старшина расплатился серебром. На прощание он сказал Михаилу:

– Будешь с товаром в наших краях – сразу ко мне иди. Ты видишь – я серебром плачу. А то рыбаки соль перехватят, а расплатятся медью.

Михаил почувствовал, как кровь прилила к щекам. Не зная броду, не суйся в воду – есть же такая пословица. Не зная местных особенностей, он получил медные деньги. Впредь умнее будет.

– Скажи, уважаемый, – начал Михаил, – медь хочу купить – в листах или в слитках.

101